Бон

Прежде чем принять буддизм, тибетцы исповедовали религию бон. Так считают они сами, так повествуют их мифы, так пишут исследователи их истории и культуры. Что это за религия?

Читая литературу о боне, я столкнулась с различными точками зрения на природу этой религии и ее происхождение, иногда резко противоречащими друг другу. Некоторые авторы убеждены, что это одна из разновидностей буддизма [Kvaerne 1983; Kvaerne 1985]. Другие усматривают в боне элементы шиваизма [Tucci 1980, 214], шаманизма [Hoffmann 1950, 197-210; Hoffmann 1956, 13; Бураев 1998], митраизма [Гумилев-Кузнецов 1967, 71; Кузнецов 1998, 9; Кузнецов 2001], манихейства [Stein 1995, 236], даосизма [David-Neel 1936, 116]. Такое многообразие мнений о боне не может не вызывать недоумение. Мы так мало знаем об этой религии или она настолько своеобразна, что до сих пор отсутствует единодушие в ее научной интерпретации? Дело в том, что в действительности боном называют целый комплекс религиозных верований, распространенных у тибетцев на протяжении многих веков до появления у них буддизма. Эти верования относятся к различным стадиям развития религиозного сознания и испытали на себе многообразное воздействие соседних культур в разные исторические периоды. Кроме того, все они в той или иной форме живы и поныне. Обычно выделяют два основных пласта: древние автохтонные верования тибетцев и религию, которую исповедовали в Шаншунге (области, находившейся на западе Тибета). Последняя, испытавшая влияние индийских и иранских религиозных воззрений, была принесена в Центральный Тибет, где в значительной степени оказалась преображенной и приближенной к ламаизму под влиянием последнего. Между прочим, эта классификация опирается на воззрения самих средневековых тибетских историков, которые были большими любителями разного рода систематизации.

Источников, по которым можно судить о древних верованиях тибетцев, очень мало. Это  — все те же мифы, легенды и рассказы о боне из буддийской литературы, несколько ранних письменных памятников, дошедших до нас от VIII-IX вв. и не подвергшихся позднейшей обработке [Hoffmann 1967, 68], как всегда, китайские хроники и современный тибетский буддизм (!), вобравший в себя большое количество элементов древней религии тибетцев.

Большинство ученых относят древний бон к той форме анимистическо-шаманистических верований, которая была распространена на обширной территории Центральной Азии и Сибири, а до появления конфуцианства, по-видимому, и в Китае и которая частично жива там по сей день [Hoffmann 1956, 2].

Э.Хаар реконструируетдревнейшие представления тибетцев о мире, которые он называет добонскими или относящимися к «первоначальному» бону [Haarh 1969, 106]. Он считает, что они были дуалистическими и делили мир на верхний и нижний, где нижний был «заселен» людьми, а верхний мир  — духами умерших тэ, или тэуранами. Однако этот, наиболее древний субстрат мировидения тибетцев все же просматривается довольно смутно.

Отчетливее видны более поздние представления бона, согласно которым мир делится на три части: верхний, т.е. небесный, средний — поверхность земли и нижний — подземный. Все эти сферы довольно густо заселены различными богами, демонами и духами. Под землей живут лу — драконы, которые «заведуют» в основном реками и озерами. Их довольно близкие «родственники» — духи деревьев, гор, скал — няны, хозяева тех или иных местностей — сабдаги, юлха, вампирши ери, демоницы мамо и пр.

Считается, что в Тибете очень много духов гор — бог горы Тангла, хозяин горы Канченджанга, «Небесный бог» Джомолунгмы и т.д. Обычно духи гор мужского пола, а озер — женского. Часто горный пик и озеро рядом с ним представляют супружескую пару богов. Х.Хофман утверждает, что на древние представления тибетцев повлияла их могучая природа [Hoffmann 1950, 138; Hoffmann 1956, 5]. Наверное, это так. Какие быть духам гор в горной стране? Но приведу лишь маленький пример для сравнения. На востоке Монголии, где тянутся бескрайние ровные степи, есть гора Матад. Она совсем невысокая. Местные скотоводы шутят, что они вспоминают про эту гору только весной, когда сходит снег, потому что с ее верхушки он стаивает скорее всего. Однако у нее есть дух-хозяин, и я не думаю, чтобы в представлениях жителей этого района он был менее могуч, чем духи высочайших тибетских пиков. Древние верования наделяли сверхъестественной силой все «нарушения» регулярного ландшафта, будь то горы, одинокие деревья, необычные огромные камни, пещеры, перевалы — в общем, любые «выпуклости» природы.

Но вернемся к бонским демонам и духам. В среднем мире, где живут люди и животные, обитают еще и цаны — духи-охотники, одетые в шлемы и доспехи и объезжающие свои владения, духи очага, духи полей и пр. А в верхнем — боги лха, демоны дуд, божества му, бал, волшебная птица кьюн и др. По более поздним представлениям, все названные боги и духи обитают также в среднем мире, а высший мир — это универсальное, божественное, вечное Синее небо, представление о котором существовало у тибетцев, так же как и у древних монгольских и тюркских шаманистов.

Все эти духи и демоны не относятся к силам зла, но они довольно капризны и гневны. Если человек своими действиями нарушает их спокойствие или не выполняет по отношению к ним нужных ритуалов, они приходят в негодование, насылают болезни, засухи, громы и молнии, падеж скота, голод, наконец, смерть. Поэтому люди стараются делать все, чего требуют духи. Они приносят им жертвы. Кладут камни к деревьям, оставляют пищу в специальных местах, куда боги обычно приходят за ней, привязывают разноцветные ленточки на кусты у пещер, складывают кучи камней на перевалах. Особенно осторожно надо обращаться с демонами, если случается какое-нибудь важное событие — рождение человека, его болезнь, смерть. Тут уж они обычно требуют чего-нибудь «тепленького». «Они приносят в жертву овец, собак и обезьян. Сначала они перебивают им ноги, затем убивают, после чего достают внутренности и разделывают на части», — рассказывает о тибетцах «История династии Тан» [цит. по: Hoffmann 1950, 175]. Между прочим, головы животных, которые и теперь тибетцы ставят на жертвенники из камней, — отголоски тех жертвоприношений.

Однако люди часто не понимают своих демонов, а иногда просто не могут с ними справиться. Тогда находят таких, которые умеют общаться с духами и даже влиять на них. Они обладают «сверхъестественной» силой, дающей им возможность призывать определенного духа или демона, сливаться с ним в единое целое и передавать все его повеления. Да, эти жрецы очень напоминают шаманов. В тибетских сочинениях их называют «шенами», но есть и другие термины, например «лхапа», «бонпо». Легенды рассказывают, что шаманы умели «летать на барабанах». Это — явно символическое обозначение танца камлающего шамана, считают ученые. Однако многие исследователи утверждают, что шены были не шаманами, а скорее — «заведующими ритуалом жертвоприношения» [Kvaerne 1985, 3; Sneilgrove-Richardson 1995, 52]. Сторонники этой идеи, по-видимому, имеют в виду не древний бон, а более позднюю его модификацию, о которой будет сказано ниже. Обосновывают они ее, в частности, данными об обряде захоронения царей в древнем Тибете, в котором шены исполняли важную роль, и именно в качестве вершителей ритуала.

Бон, зародившийся в Шаншунге, который Х.Хофман обозначает как «систематизированный бон», Ю.Н.Рерих — как «реформированный бон», а тибетцы называют «боном свастики» (свастика как знак солнца является одним из центральных символов этого учения), вычленяется, как ни странно, труднее всего. Уж слишком он закрыт позднейшими напластованиями, имитирующими буддизм. В общих чертах о нем можно сказать следующее.

На западе от Ярлунга, где формировалась тибетская монархия, существовало княжество Шаншунг. Это было сильное государственное образование, некоторые называют его даже империей [Hoffmann 1990, 375]. В период расцвета оно охватывало огромный район, но центр его располагался вблизи почитаемой всеми тибетцами и индийцами горы Кайлас и не менее священного озера Манасаровар. Это княжество делилось на Верхний и Нижний Шаншунг. Похоже, что верхним называли районы, достигающие Памира, а нижним — земли по Трансгималаям вплоть до верховья реки Янцзы. Население княжества было то ли тибетоязычным, то ли разговаривало на каком-то индоиранском наречии. Вот в этом-то княжестве и исповедовали религию бон. Затем Шаншунгское княжество было покорено Ярлунгской династией из Центрального Тибета. Так бон стал религией тибетцев.

Шаншунг находился на пересечении мощных культур Индии и Ирана, поэтому бон испытал на себе их сильнейшее влияние. Это и дает основание ученым усматривать в религии бон индийские или иранские корни. Х.Хофман вообще называет бон «синкретическим» [Hoffmann, 1956, 76]. Однако это было уже именно то, что принято называть собственно термином «религия». Переход от древнего бона к бону свастики означал переход от анимизма к теизму, т.е. от почитания духов к почитанию богов. Бон свастики представлял собой уже развернутое учение о возникновении мира и путях спасения человека, включал большой пантеон божеств, пророка-учителя, имел церковную организацию. Именно об этой религии писали Л.Н.Гумилев и Б.И.Кузнецов: «Когда в середине VII в. по приглашению тибетского владыки Сонцэн Гампо в Тибет явились из Индии буддийские монахи, то они столкнулись там не с первобытным язычеством — почитанием сил природы, не с шаманизмом — практикой вызывания духов и даже не с культом мертвых предков, а с продуманной, теоретически обработанной религиозной системой, носившей название бон» [Гумилев—Кузнецов 1970, 72]. Именно ее имеет в виду Дж.Туччи, когда утверждает, что бон — это не популярные верования, а сложное религиозное учение [Tucci 1980, 293].

Затем бон испытал на себе сильнейшее влияние тибетского буддизма и зачастую стал восприниматься в качестве одной из его сект. Даже если предположить, что бон — это ранний буддизм, нельзя не видеть в нем имитацию многих черт позднего буддизма тибетцев. Во всяком случае, практикуемый ныне бон относится именно к этой его форме. У бонцев есть свой Будда — Шенраб-Мибо. Мы мало знаем о главном пророке бона. Шенраб-Мибо — не имя, а прозвище или титул, который переводится как «Совершенный шаман (или жрец), великий человек». Бонцы утверждают, что он был современником Будды Шакьямуни и родился в стране Тагцзик (Иран). Но жил ли он на самом деле, сказать трудно, так как никаких точных исторических фактов о нем мы не знаем. Единственное, что можно сказать с определенностью: его мифологическое жизнеописание удивительно напоминает биографию Будды Шакьямуни. Бонцы имеют также канон, который носит знакомое название Канчжур. Есть и собрание комментариев к нему. Был в их истории свой реформатор, подобный Цзонхаве, — Шерабчжалцан. Он организовал первый бонский монастырь в Манри (Цзан), после чего бонцы создали сеть монастырей, подобную существующей в секте гэлугпа. Даже годы его жизни, которые приводят бонцы, подозрительно напоминают годы жизни Цзонхавы — 1356-1415 [Kvaerne 1985, 5].

Ученых всегда ставило в тупик утверждение последователей бона о существовании шаншунгского языка, на котором первоначально рапространялось их святое учение. То есть ставило их в тупик, конечно, не утверждение, а сам язык. Есть, например, словарь шаншунгского языка [Haarh 1968]. Некоторые бонские книги имеют подзаголовки на шаншунгском языке [Hoffmann 1950, 222, примеч. 1]. Многие пытались их прочитать. Но в конце концов большинство ученых пришли к выводу, что, возможно, шаншунгский язык и существовал в древности, возможно, это был какой-то западнотибетский диалект с элементами иранского влияния [Haarh 1968, 26] или иранский диалект с элементами тибетского влияния [Кузнецов 1998, 284), а возможно, и вовсе некий индоевропейский язык без всякого влияния [Stein 1995, 35], но то, что сейчас подразумевается под ним, есть «фикция, а заголовки, написанные якобы на каком-то иностранном языке, — простая абракадабра» [Hoffmann 1967, 84-85]. Ю.Н. Рерих более мягко называет этот язык искусственным [Рерих Ю.Н. 1994, 330]. Опять подражание буддизму, на этот раз — имитация тайного божественного языка, подобие санскрита у тибетских буддистов.

Почему же бон стал так похож на тибетский буддизм? Если принять теорию о боне как о буддизме, пришедшем в Тибет из Индии несколькими веками ранее его официального принятия в VII в., то ответ надо искать в смешении бона с местными культами, так же как это потом произошло с «поздним» буддизмом. Если же посчитать бон другой, небуддийской религией, то причина сходства будет лежать в иной плоскости. Можно предположить, что, испытывая в течение долгого времени давление буддизма — религии, обладавшей развернутым философским учением, мощной письменной традицией, сетью церковных институтов и пр., бон, отстаивая себя, тоже стал обзаводиться всем этим, пока не превратился во «второй» буддизм. А установленные боном некоторые обряды, как бы специально извращающие буддийские, например направление обхода святынь против движения солнца (в буддизме — по движению солнца), написание священной магической формулы тибетских буддистов: «Ом мани падмэ хум» — наоборот: «Мух мэ пад мани мо», — есть не что иное, как отражение борьбы за свою «особость», «отдельность» от буддизма.

Менее понятно, как это религиозное учение распространилось по всему Тибету. Казалось бы, его сосредоточение должно наблюдаться там, где оно зародилось. Ничего подобного. Больше всего последователей у него в очень далеких от Шаншунга районах — Кхаме, Амдо. Объяснить такое обстоятельство можно следующим предположением. Бон как религиозное верование, принадлежащее к архаическому типу (по сравнению с буддизмом), лучше сохранился в тех районах, население которых образует и наиболее патриархальные социальные общности. А это именно Кхам и Амдо. Впрочем, объяснение может быть еще проще. Вполне вероятно, что во время гонений на бон после убийства в IX в. царя Ландармы (о чем будет рассказано ниже) бонские учители ушли в глухие места севера и востока Тибета, где они могли избежать смерти и спокойно проповедовать свое учение.

В заключение рассказа о боне я хочу подчеркнуть, что, несмотря на популярность, которую это вероучение приобрело в последние несколько десятилетий, и стремительно развивающуюся науку о нем, в боне остается много неразгаданного и непонятого и ни одну из названных выше гипотез о происхождении и характере бона нельзя назвать полностью доказанной и окончательно признанной.

Читать далее: Тибетская империя VII-IX вв. Возникновение Тибетской империи.