Тантризм

Проповедь Шантиракшиты была тихой. Полуприкрыв глаза, он говорил: «Земная юдоль… Не убий, не прелюбодействуй… Копи нравственные заслуги…» — «Э…» — сказали люди. Падмасамбхава повел совсем другие речи. Он выпучил глаза, упер руки в бока, топнул ногой (примерно таким его изображают на буддийских танках) и воскликнул: «Я умею лучше управлять духами, силами добра и зла, чем ваши жрецы и шаманы! Все ваши демоны будут корчиться у меня под башмаком и делать все, что я прикажу! Кроме того, я знаю, как спастись из мира страданий быстро и без больших хлопот!» — «О!» — сказали люди.

Мне иногда кажется, человеческий разум устроен так, что если появляется теория о возможностях и путях достижения какой-то цели, то в недрах этой теории обязательно вырастет идея о том, что этого можно добиться быстрее, легче, с меньшими потерями и пр. Это касается и идейной, и социальной, и экономической, и медицинской, и любой другой сферы. Причем происходит это не оттого, что человечество неразумно, а оттого, что оно страстно желает скорее достичь данной цели. Наверное, такое положение неизбежно и оно отражает природу человека и общества. История всех больших религиозных, философских и других мировоззренческих систем полна борьбы консервативных и радикальных направлений. Буддизм — не исключение. Учение, придуманное Буддой Шакьямуни, имело в виду слишком тяжелый, слишком долгий и утомительный путь к спасению и очень многого требовало от человека. Этому человеку надо было следовать буддийскому нравственному идеалу — отказаться от желаний, довольствоваться малым, подавать налево и направо милостыню и т.д., чтобы через сто миллионов поколений он, т.е. его перерождение, мог бы достичь просветления и стать буддой. Причем какое-нибудь другое перерождение в пятидесятимиллионном поколении могло все испортить, совершив дурной поступок. А наградой самому человеку, столько труда положившему на стезе нравственной жизни, было лишь перерождение из бедного крестьянина в не очень бедного, и то после смерти. Несправедливо. Естественно, буддийская мысль стала искать иной выход, который давал бы награду человеку сразу. И нашла.

В буддизм, особенно в буддизм махаяны, в первые века нашей эры начинает проникать идея о достижении состояния будды с помощью магии, мистическим путем. Она была не нова в Индии, где магические ритуалы распространились очень широко, проникнув во все религиозные верования. Всевозможные заклинатели, колдуны, волшебники, йоги — одни из самых популярных действующих лиц древнеиндийской уштературы и фольклора. Но буддизм не сразу воспринял эту идею. Только к концу I тысячелетия она оформилась в целостное учение, проповедующее возможность достижения состояния будды не в результате накопления добродетелей в бесчисленных перерождениях, а за короткий период, даже за одну жизнь, с помощью тайных магических ритуалов. Это учение стало отдельным направлением в буддизме и было названо ваджраяной, т.е. «Алмазной колесницей». Тантризмом (Этот термин обычно прилагают к буддийскому учению, хотя и в других религиях, например в шиваизме, есть свой тантризм.) его именуют европейцы. Тантры — тексты, лежащие в основе учения.

Очевидно, что идея достижения нирваны в течение одной жизни с помощью магии не очень согласуется с главными установками теории Будды. Во всяком случае, это совсем иной путь спасения, чем тот, который проповедовал Шакьямуни. Однако тантристы утверждают, что это не так, что ваджраяна является частью махаяны, ее вершиной, и что вообще большинство тантр было изложено самим Буддой. Кроме того, продолжают они, на самом деле Шакьямуни стал буддой «тантрическим» способом, а его земная жизнь — видимый путь, который он совершил во благо живых существ для наглядности и поучительности. Зачем, спросите вы. Затем, отвечают тантристы, что «путь тантры» доступен не всем, а только людям, предрасположенным к этому и овладевшим тайными знаниями. Большинство людей вынуждено идти «путем сутр», т.е. копить нравственные заслуги из рождения в рождение. Практика тантры опасна для непосвященных, на неумелого человека она может навлечь могучие силы, которыми он не в состоянии управлять, и разрушить его. Это как стручок гороха, поставленный вертикально, говорят тантристы, — из него есть путь или наверх, к просветлению, или вниз, в ад. Именно поэтому ваджраяна была «обнародована» так поздно (IX-X вв.), хотя и ведет свое начало от учения Будды. Учители передавали тайные знания от одного к другому, тщательно скрывая их от простых смертных. По крайней мере так объясняют позднее появление известий о тантризме тибетские книжники.

Пора попытаться объяснить суть этого учения. Как и другие теории буддизма, да и как сам буддизм в целом, оно эклектично и включает в себя множество разнообразных идей, религиозных практик и культов, которые между тем там прекрасно уживаются, не смущая своей противоречивостью никого, кроме их исследователей. Главными составляющими тантризма можно назвать философию махаяны, йогическую практику и древние магические верования. Как мы помним, буддизм учит, что вся жизнь — страдание, причина страдания — в желаниях, а освобождение от желаний есть путь к спасению. Тантризм «уточняет» последний тезис. Да, говорит он, все люди так и должны поступать, но некоторые, особенные, наделенные специфическим даром и овладевшие особым умением, могут не стараться успокоить желания и страсти, а использовать их, повернув энергию, заключенную в них, на достижение состояния просветления. То есть использовать сами желания в качестве средства преодоления желаний.

Для этого тантрист совершает особые ритуалы. Они заключаются в глубоком сосредоточении, концентрации всех мыслей и чувств на неком объекте — определенном божестве, будде, затем вызывании его или визуализации при помощи магических действий, трансформации своего сознания, всех своих внутренних сил и, наконец, в слиянии с божеством, буддой. Этих конкретных будд тантристы считают эманацией космического будды, или ади-будды, как они его называют. Будда здесь уже не просто великий Учитель, указавший путь к спасению и ушедший в нирвану, и не божество, достигшее нирваны, а высший сущий, космос, истинная реальность. После слияния с буддой тантрист предполагает переход к растворению в этом космическом Абсолюте. Таким образом, слившись с высшим Абсолютом, он достигает искомого состояния просветления, т.е. становится буддой. (Да простят меня практики и теоретики тантризма за такую упрощенную схему их тонкой психической и магической работы.) Правда, если вы спросите, сколько земных людей обрели состояние будды подобным путем, вам ответят, что не очень много, в реальности, пожалуй, Будда Шакьямуни и тибетский поэт-тантрист Миларэпа, но «на подступах» были многие.

Чтобы совершать этот ритуал, нужны специальные знания, особая техника и атрибуты. Конечно, тантристы имеют в виду тайные знания, помогающие проникнуть в суть вещей, постигнуть высшую истину, а также священные предметы. Но есть и более земное выражение этого. Вставший на «путь тантр» должен обратиться к изучению тантрических ритуалов и текстов, лежащих в их основе. Без учителя, или гуру (лама — по-тибетски), это невозможно, просто вредно. Только Учитель, глубоко познавший данную науку, может преподать ее ученику и дать тому разрешение на совершение ритуала, обращенного к конкретному божеству. Такое разрешение осуществляется путем посвящения. Каждый практикующий тантрист имеет свои приоритеты либо традиции в поклонении тому либо иному божеству и следовании тем или иным текстам. Главное божество, которое он созерцает и которое оказывает ему покровительство, называется «идам». Подобное положение характерно и для сект тибетского буддизма. Далее, тантристу необходимо особое умение. Медитативная практика характерна не только для ваджраяны. Она есть и в махаяне, и в хинаяне и направлена на успокоение всех чувств, достижение полного равновесия и постижение в таком состоянии высшего знания. Практика тантрической медитации предполагает не просто способность к концентрации мысли и успокоению чувств, она состоит из множества строго регламентированных магических действий и психических усилий, ведущих к достижению состояния экстаза, транса, которое может привести к мистическому просветлению.

Большое значение в тантризме придается атрибутам и символам. Считается, что во время ритуала они наполняются магической силой и помогают тантристу вызвать данное божество и слиться с ним. Прежде всего, надо назвать мандалы. Мандалы обычно представляют собой сложную диаграмму из кругов с вписанными в них квадратами. Но они — явление многозначное. Это и символический рисунок вселенной, и изображение пантеона божеств. А в практике созерцания это — магический круг, олицетворяющий мир того или иного божества, который чаще всего помещается в центре. Созерцая мандалу, практикующий на самом деле созерцает не только конкретное божество, но и символ просветленного сознания, к которому он стремится. Он очищается от всех скверн и устраняет все препятствия на пути к своей цели. И вот наконец, когда божество является ему, он может претендовать на слияние с ним и достижение просветления.

Не менее важен и другой атрибут — ваджра. Ваджра — главный символ тантризма. Недаром сами буддисты называют это учение ваджраяной. Ваджра как оружие бога Индры, олицетворение грома и молнии, было известно и в индуизме. В тантризме она символ просветленного сознания будды. Ваджра изображается в виде небольшого удлиненного предмета с двумя особыми утолщениями на концах. Для ритуальных целей ее делают из металла. Исполняющий ритуал обычно держит ваджру в правой руке, а в левой — колокольчик. Совершая ими правильные манипуляции, он «активизирует» их магическую силу и помогает мистическому явлению божества.

Ну и, конечно, мантры, призывания божеств. «В тантризме такие формулы считаются имеющими силу вызывать и материализовать божества, они работают в квази-автоматическом режиме — в том случае, если произносятся правильно и сопровождаются необходимой медитацией» [Stein 1995, 173-174).

Описывая тантризм, нельзя не сказать несколько слов о некоторых видах его практики, связанных с сексуальными упражнениями. Влечение к противоположному полу — одна из самых сильных человеческих страстей, и не использовать энергию, заключенную в ней, грех. Так думали адепты тантры. То есть я полагаю, что они так думали. И теоретические предпосылки для такой практики появились немедленно. Ваджраяна учит, что два начала мира — женское и мужское, олицетворяющие мудрость и метод, энергию и пассивность и пр., в тантрическом ритуале должны выступать вместе в отличие от раннего буддизма, где эти два начала суть две отдельные силы. Нет, мудрость и метод надо слить, говорят тантристы, тогда энергетические токи практикующего тантру и его тантрической подруги («шакти» — на санскрите, «юм» — по-тибетски) образуют один цикл, и энергия от этого слияния будет такой силы, что просветление просто неизбежно. Правда, не всякий тантрист подходит на эту роль. Только особо одаренный и специально обученный человек может приступить к подобным действиям. Ведь ему требуется знание особой техники, так как ритуал иногда занимает долгие часы. А на поиски соответствующей ему «юм» зачастую уходят годы, она тоже должна иметь нужный дар, не каждая женщина годится на роль «женского начала» тантриста. В связи с этим приведу легенду, которую я слышала в Амдо.

Недалеко от города Ланьчжоу на левом берегу Хуанхэ есть пещера и небольшой храм. Там стоит скульптурное изображение некоего тантриста с его «юм». Люди поклоняются им как божествам. А дело было так. Далеко-далеко от этих мест жил-был непальский тантрист по имени Памтинва, который совершал ритуалы, посвященные одному из самых популярных тантрических божеств — Дэмчогу (санскр. — Самвара). Настало время продолжить ритуал с «юм». Однако вокруг не было ни одной женщины, подходящей на эту роль. Он отправился в Тибет, но не нашел нужную «юм» и там. Тогда один учитель сказал ему: «Иди на восток. Там, где большая река делает изгиб, ты найдешь ее». Тантрист отправился. Шел он три года. Пришел к реке Хуанхэ, узнал место, на которое указал учитель, обосновался в пещере на берегу и стал ждать. Недалеко от этой пещеры жила семья китайца Лу, которая стала кормить созерцателя. Еду носила дочь китайца, пятнадцати лет. Однажды она сказала: «Меня выдают замуж, еду будет носить кто-нибудь другой». Тантрист спросил: «А ты хочешь замуж?» — «Нет, — ответила девушка, — этого хотят родители». — «А хочешь остаться со мной?» — «Да», — сказала будущая «юм». «Когда тебя поведут к жениху, на мосту поверни голову в мою сторону», — попросил тантрист. Девушка так и сделала. В ту же минуту раздался гром, поднялся ветер, а когда все успокоилось, невесты на мосту не оказалось. Пещеру же от этого ветра завалило. Через много лет один молодой человек пахал землю недалеко от пещеры и вдруг услышал: «Открой! Открой!» Он отрыл завал и увидел Памтинву с «юм» в «тантрическом» соитии. Вид у них был молодой, однако они были неживые. Они стали буддами. Бурные события последующих годов уничтожили этот странный памятник, но люди его не забыли. И в 80-х годах XX в., говорят, он был восстановлен в глиняном варианте китайскими властями, правда, статую стыдливо прикрыли занавесочкой. Не все люди правильно понимают тантрические обряды.

Тантрические культы распространены во всех сектах и направлениях тибетского буддизма. Когда буддизм начал свое движение в Тибет, тантризм был широко распространен в Индии, и не только среди йогов и отшельников, но и в крупных буддийских центрах — Наланде, Викрамашиле. Кроме того, как пишут Д.Снеллгров и Х.Ричардсон, «из всех буддийских учений, распространенных в Индии в этот последний, индийский период буддизма (с 10 по 12 в.), наиболее привлекательными для тибетцев, как видно, были мистические и магические, вызывавшие благоговейный страх и ужас» [Snellgrove — Richardson, 1995, 117]. Именно поэтому Шантиракшита, хотя и несомненно знавший тантрические ритуалы, но «по основной своей специальности» диалектик, не снискал в Тибете быстрого успеха, а Падмасамбхава, по некоторым источникам игравший намного более скромную роль в распространении буддизма, чем ему это было приписано поздней традицией [Tucci 1980, 6), впоследствии стал богом в пантеоне тибетского буддизма.

назад к входящей ссылке